Из книги Полетаева О., Нугиса А., "Огненные годы" о Торфе О. М.

                                                                                                                               ВЕРНОСТЬ ВОИНСКОМУ ДОЛГУ

 

Судьба занесла на дальний Север еще одного из участ­ников первых боев с немецкими интервентами в Прибал­тике - Оскара Михайловича Торфа.

В 1901 году 13-летний сын фабричного рабочего и ткачихи из Нарвы окончил два класса городского училища. Затем Оскар и его младший брат Александр, потеряв родителей, беспризорничали, ски­тались по разным местам, пока не попали в Петербург. Добрые люди пристроили мальчиков на Путиловский завод учиться слесарному делу. Там братья и прошли всю школу пролетарской борьбы. Отбыв срок военной службы, Оскар вернулся в семью путиловцев. С нача­лом первой мировой империалистической войны братьев призвали в армию. На фронте О. Торф вел среди солдат революционную пропа­ганду, распространял большевистские листовки и газеты.

Настал октябрь 1917 года. Демобилизовавшись, Оскар возвра­тился на Путиловский завод, но ненадолго. В феврале 1918 года он уехал с красногвардейским отрядом на защиту Ямбурга и Нарвы от наступавших немецких войск. Взводный инструктор Нарвского пар­тизанского отряда Красной Армии О. Торф отличился в боях, был контужен. Одним из первых его командировали учиться на 1-е курсы красных командиров в Петроград.

После окончания курсов О. Торфа направили 1 ок­тября 1918 года в первый Рязанский маршевый батальон, находившийся на Северном фронте в районе села Кадыш. Назначенный командиром взвода, через шесть дней он принял роту. Еще через полмесяца, когда на Север при­был второй Рязанский маршевый батальон, ему дове­рили командование этим батальоном¹. Такое быстрое продвижение по службе свидетельствовало о незауряд­ных организаторских и боевых способностях Оскара Торфа, оцененных его непосредственными начальниками.

Оба батальона образовали 1-й Рязанский пехотный полк. В составе Северо-Двинской боевой колонны полк отважно сражался на плесецко-селецком и архангель­ском направлениях. Батальон, руководимый О. Торфом, захватил несколько укрепленных деревень в Холмогор­ском уезде. Бои шли на подступах к Архангельску. Только упорное сопротивление отборных частей англо­американских интервентов и тяжелые погодные условия не позволили советским войскам продвинуться дальше.

Вскоре стали готовить новое наступление на Архан­гельск. В первую очередь предстояло овладеть станцией Обозерская - опорным пунктом интервентов. Командо­вание советских войск создало две колонны. Правая должна была наступать прямо по железной дороге. Ле­вая колонна под командованием П. А. Солодухина полу­чила задачу совершить глубокий обход Обозерской с запада. В состав левой колонны вошел и 158-й (бывший 1-й) Рязанский полк.

15 марта 1919 года ночью, взяв с собой надежных про­водников из местных партизан, левая колонна выступила из небольшой деревушки Шелекса. Её путь лежал на север к Большим Озеркам, расположенным в 25 кило­метрах западнее Обозерской.

Бойцы тащили за собой боеприпасы, продовольствие, фураж, пулеметы и пушки. Ночевать приходилось в лесу у костров. К вечеру 17 марта, проделав нелегкий 60-вер­стный переход в сильный мороз, колонна вышла к Боль­шим Озеркам. Окружив селение, бойцы со всех сторон бросились в атаку.

Но атака с ходу не удалась. Трое суток длился ожесто­ченный бой. Оседлав лесную дорогу на Онегу, Оскар Торф и его бойцы, почти не отдыхая, увязая по пояс в снегу, неоднократно ходили в атаку. Однако каждый раз шквальный огонь из многих пулеметов прижимал людей к земле. Приходилось вновь отходить в лес. Все больше мрачнел О. Торф, видя, как на глазах редеет его ба­тальон. В это время связной доставил Торфу пакет от начальника колонны. П. А. Солодухин приказывал ему отвести батальон от дороги и открыть осажденному гар­низону путь на Онегу. Убедившись, что лобовыми ата­ками врага быстро не одолеть, Солодухин пошел на хитрость, надеясь выманить вражеский гарнизон из села.

И противник клюнул на приманку. Понимая, что рано или поздно упрямые красные ворвутся в село и истребят их, белогвардейцы и французские интервенты решили воспользоваться открывшейся возможностью вырваться из окружения. Но едва их передовые колонны потянулись по дороге через лес, притаившиеся в засаде бойцы О. Торфа открыли меткий огонь. Прискакали красные конники. Неся потери от пуль и клинков, вражеский от­ряд разбежался по лесу.

В результате разгрома гарнизона в руках победителей оказалось 60 пленных, 35 ручных пулеметов Льюиса, ве­щевой склад и 150 подвод с разным военным имущест­вом².

Месяцы упорных боев на архангельском направлении не прошли бесследно для комбата Оскара Торфа. Обход­ной марш-маневр, бои за Большие Озерки и Обозерскую дали ему те бесценные знания, которые сделали его позд­нее великолепным мастером обходных маневров, принес­ших ему славу на Западном фронте. В боях Оскар Торф учил воевать других и учился сам. Это стало его прави­лом на всю жизнь.

Весной 1919 года, когда войска Юденича начали на­ступление на Петроград, Главное командование Крас­ной Армии сняло с Северного фронта и перебросило под Петроград несколько лучших полков. Прибыл сюда и Рязанский полк. В конце мая из района Старого Петер­гофа он повел наступление на запад. Оскар Торф, вы­двинутый помощником командира полка, умело руково­дил действиями подразделений, обеспечивал снабжение бойцов боеприпасами и питанием.

В самый разгар боев пришел вызов из штаба 7-й ар­мии. Оскар Торф отзывался для назначения на другую, более высокую должность. Командование поручило ему возглавить недавно прибывший на фронт из Заволжья 12-й стрелковый полк.

21 июня О. М. Торф прибыл в свой полк, который вел в то время наступление на деревню Кожерицы. Этот полк на долгое время стал ему родным домом. Знако­миться с хозяйством и людьми новому командиру приш­лось в боевой обстановке. Выяснилось, что полк серьезно «болен». Укомплектованный в большинстве своем солда­тами и командирами, служившими ранее у белоказачьего атамана Дутова, он был засорен антисоветскими элемен­тами. В полку царили пораженческие настроения, и это сильно ослабляло его боеспособность. Потребовалось провести большую организационную и политическую ра­боту, чтобы укрепить полк. О. Торф сменил часть коман­диров, направил в подразделения прибывших из Петро­града коммунистов, комсомольцев, пополнение из рабо­чих.

Неоценимую помощь Оскару Торфу оказал новый ко­миссар полка Сергей Антонович Смирнов, петроградский рабочий. Между ними быстро установились дружеские отношения. Оба они прекрасно понимали, какая боль­шая ответственность возложена на них партией. Многие красноармейцы находились еще под влиянием вражеской пропаганды, нарушали дисциплину, подумывали о само­вольном возвращении домой. В эти первые дни Торф и Смирнов почти не спали. Они постоянно находились в подразделениях, беседовали с бойцами, сколачивая ак­тив из наиболее сознательных.

Неутомимая деятельность командного состава и ком­мунистов дала свои плоды. Полк быстро «выздоравли­вал». Даже бывшие дутовцы подтянулись и искренне заявили о готовности кровью искупить свою вину перед Советской властью. В короткий срок полк стал одним из лучших в 6-й дивизии.

Перед дивизией лежал путь на Ямбург. Полк О. Торфа продвигался вдоль побережья Копорского залива и по дороге Копорье-Котлы. 3 июля 12-й полк, взаимодейст­вуя с соседями, освободил село Копорье и несколько деревень к югу от него. Однако дальнейшее преследова­ние отступавшего врага затормозилось. Он сумел прочно укрепиться в опорных пунктах южнее Копорья на воз­вышенностях за рекой Систа. Четыре дня полк безус­пешно пытался прорваться сквозь огневую завесу к за­речным укреплениям врага, теряя людей не только во время атак, но и от артиллерийского огня.

Во второй половине дня 5 июля в Копорье состоялось совещание командного состава 6-й дивизии. Присутство­вали командиры и комиссары полков. Было решено вме­сто лобового наступления на сильно укрепленную пози­цию белых по реке Систа проникнуть обходным манев­ром во вражеский тыл.

Белые не ждали нападения с тыла, так как их защи­щал густой лес с почти не проходимыми болотами, мно­жеством ручьев и озер.

Главную задачу - обход - поручили полку О. Торфа. Вечером начдив П. А. Солодухин прибыл в штаб 12-го полка. Всю ночь командиры сидели над картой, детально разрабатывая план операции. Утром план был готов. После бессонной ночи О. Торф с начдивом провели на ногах и весь день, готовя людей к операции.

В ночь на 7 июля бойцы полка вышли в путь. На рас­свете, обойдя белых с тыла, они вышли к деревне Нарядово. Развернувшись в цепь, бойцы с ходу атаковали белых. Появление красноармейцев на улицах Нарядова оказалось совершенно неожиданным для врага. Белые в панике побежали из деревни, оставив в качестве тро­феев две тяжелые гаубицы и четыре легких орудия, сна­ряды, порох, лошадей, полевую кухню и другое имуще­ство. В результате блестящей операции, проведенной решительно и умело, подразделения полка потеряли только одного бойца убитым и трех ранеными.

Узнав о появлении красных в тылу, белые не выдер­жали и побежали со всех позиций. Полк О. Торфа про­должал преследование белогвардейцев.

За два дня красноармейцы целиком разгромили 2-й Островский и 1-й Уральский полки белых, взяли в плен 80 солдат и одного офицера, а также много трофеев. Благодаря этому успеху части дивизии освободили 12 де­ревень, уничтожили укрепленную полосу врага и создали угрозу флангового удара по веймарнской и ямбургской группировкам Юденича.

Эта победа произвела большое впечатление в Петро­граде и в штабе Западного фронта. Она широко освеща­лась в газетах. Петроградский Совет и Петроградский комитет партии прислали в полк для вручения бойцам 25 ценных подарков: часы, серебряные портсигары с вы­гравированной надписью «От Петроградского Совета ра­бочих и красноармейских депутатов». Восемь наиболее отличившихся бойцов и командиров О. Торф представил к награждению орденами Красного Знамени, которые и были им вручены через несколько месяцев.

Ободренные победой 12-го полка, части -дивизии на­несли врагу ряд новых ударов.

В ожесточенных осенних боях под Петроградом Оскар Торф упрочил свою славу мастера обходных маневров, инициативного и опытного боевого командира.

Полки 2-й бригады 6-й дивизии, куда входил, я полк О.Торфа, переименованный в 49-й,   не только сумели устоять перед сильнейшим врагом, но и отбросить его. Сдержав и измотав врага, командир бригады А. А. Стороженко отдал приказ - всеми имеющимися резервами ударить по белогвардейцам и прорваться в глубокий вра­жеский тыл к деревням Ропша-Кипень, где проходила коммуникационная линия белых, наступавших на Петро­град. 49-й и 51-й полки с приданными им частями перешли в энергичное наступление и решительным ударом заста­вили врага покатиться назад. Стремительный порыв со­ветских войск был неудержим. Совместным ударом 49-й и 51-й полки освободили деревню Кипень и разгромили один из лучших полков Юденича - офицерский полк князя Ливена.

«За ревностное, честное и умелое исполнение поручен­ного дела во время опасности, грозившей Петрограду при октябрьских боях», Оскару Торфу была объявлена при­казом по дивизии благодарность с занесением в послуж­ной список³.

1 декабря 1919 года 2-ю бригаду перебросили на но­вый участок. Тут она встретилась со свежими силами эстонской буржуазной армии. Красные полки предпри­няли попытку сбить белоэстонцев. Им удалось выйти на линию река Луга - мыза Мариенгоф - деревня Сала. Засев на сильно укрепленных позициях перед своей государственной границей, белоэстонцы сопротивлялись упорно. Как описывалось потом в боевом рапорте ком­брига начальнику дивизии, «несмотря на то, что во время операции временами стояли морозы до 22 градусов, доб­лестные 49-й, 50-й и 51-й стрелковые полки... неудер­жимо, самоотверженно, с величайшим мужеством и геро­измом бросались в ожесточеннейшие атаки на дерзкого врага в продолжение дня и ночи по нескольку раз, вы­полняя приказ — во что бы то ни стало взять город Нарву.. .»⁴

В этот период 49-й полк О. Торфа вел бои в районе деревень Кошкино и Сала. Первая из них находилась в наших руках, вторая - в руках белогвардейцев на дру­гом берегу реки Луга. Между ними стояла мыза Мариенгоф, заменявшая врагу крепость, - ее стены были выло­жены из плитняка и служили надежным укрытием от пуль и снарядов.

От взятия этой мызы зависел успех всей дальнейшей операции. Потеряв её, белоэстонцам пришлось бы отка­тываться без остановки до самой Нарвы. Поэтому обе стороны придавали мызе Мариенгоф важное значение.

На мызу наступали два полка бригады - 49-й и 50-й, поддерживаемые артиллерией. Бойцы и командиры упорно штурмовали эту крепость в течение нескольких недель, потеряв много людей, но взять не смогли. Тогда О. Торф сосредоточил на самом важном участке наступ­ления наиболее боеспособный второй батальон Н. С. Со­колова, пополненный бойцами, с приказом во что бы то ни стало выбить белогвардейцев из мызы. И вот батальон двинулся в атаку. Позднее О. Торф, представляя Н. С. Соколова к награде, писал: «Нет слов описать му­жество, храбрость и энергию, проявленные как со сто­роны красноармейцев, так и командного состава. Бой длился 7-8 часов. Командный состав из всех трех ба­тальонов, которые были брошены на поддержку второму батальону, почти целиком погиб, но комбат т. Соколов продолжал наступление и мыза Мариенгоф была взята .. .»⁵

Воодушевление и желание добиться победы были на­столько велики, что многие бойцы, получив ранения, ос­тавались в строю. Находившийся среди них командир полка видел много примеров мужества. А однажды он заметил в передовых цепях бойцов 13-летнего мальчика, помогавшего санитарам под губительным огнем врага перевязывать и выносить с поля боя тяжелораненых. Мальчик оказался сыном крестьянина из деревни Кош­кино. Звали его Федя Семенов. Восхищенные смелостью мальчика, Оскар Торф и комиссар полка представили его к награждению орденом Красного Знамени. Высшее командование утвердило награждение ⁶. Это был первый из очень немногих в те времена случаев награждения боевым орденом гражданского лица, причем малолет­него. О. Торф представил к награде и других героев.

Сам командир полка получил от имени ВЦИК Советов золотые часы.

Победа досталась полку дорогой ценой. Но зато перед советскими войсками открывалась дорога на Нарву. Однако перемирие, заключенное с Эстонией, остановило их дальнейшее продвижение. Полку О. Торфа поручили охрану советско-эстонской государственной границы.

Весной 1920 года снова вспыхнуло зарево военного по­жара над городами и селами западных и южных райо­нов страны. Центральный Комитет партии принял реши­тельные меры для организации отпора белополякам. На Западный и Юго-Западный фронты срочно отправлялись дополнительные силы Красной Армии.

В Белоруссию была переброшена и 6-я стрелковая дивизия. Она вошла в состав 15-й армии А. И. Корка и вскоре стала одним из лучших соединений на Западном фронте.

С рассветом 14 мая части дивизии из района южнее Полоцка вместе с войсками фронта перешли в наступле­ние. 17-я (бывшая 2-я) бригада дивизии получила бое­вую задачу прорвать фронт белополяков на реке Туровля и захватить город Диену.

Главную роль в этом прорыве сыграл 49-й полк О. Торфа. Под его руководством полк выполнил задачу энергично, быстро и почти без потерь. При форсирова­нии реки Туровля бойцы и командиры соперничали между собой в храбрости. Ни глубина реки, ни отсутст­вие бродов, ни губительный огонь белополяков - ничто не могло сдержать порыв полка. Как отмечало командо­вание в представлении Оскара Торфа к награде, «вооду­шевляемый им полк... с пением «Интернационала» бро­сился в атаку на белополяков в районе фольварка Антсвиль, где частью разбил 33-й пехотный Ломжинский полк, захватив 4 пулемета и другие трофеи, и, продолжая теснить противника, на другой день... достиг города Диены, который захватил без боя, так как противник в панике бежал ... В этих боях Оскар Торф проявил вы­дающуюся самоотверженность, храбрость и личным при­мером воодушевлял красноармейцев и комсостав»⁷.

За боевые отличия в мае 1920 года Оскар Торф был награжден первым орденом Красного Знамени8.

Стремительное наступление Красной Армии заставило белополяков сосредоточить на Западном фронте крупные силы. Против 6-й стрелковой дивизии встала свежая, не бывшая еще в боях лучшая в белопольской армии Галицийская дивизия. Ей удалось потеснить наши части до озера Соша и к 13 июня закрепиться в старых герман­ских окопах на восточном берегу реки Соша в районе деревень Кобылинка и Каменный Вал. Полки 16-й бригады 6-й дивизии и 33-й бригады соседней 11-й диви­зии получили приказ отбросить белополяков на правый берег реки. Несколько раз поднимались полки в атаку, но враг упорно не сдавал позиций. Тогда начальник ди­визии выдвинул им на помощь 49-й полк Торфа. После короткой артиллерийской пристрелки, поравнявшись с нашими атакующими цепями, бойцы Торфа, несмотря на сильную усталость от предыдущих боев, поднялись в атаку. Хотя белополяки сидели в хорошо устроенных окопах, имели много пулеметов, автоматов и артилле­рии, они не выдержали смелого и решительного удара полка. Как отмечалось в приказе Реввоенсовета Респуб­лики № 8 от 8 января 1921 г. о повторном награждении Оскара Торфа орденом Красного Знамени, «т. Торф так умело распределил силы полка при наступлении, что прославленные галицийские полки, будучи опрокину­тыми, в панике бежали на западный берег р. Соши, ос­тавив на поле сражения горы трупов».

49-й полк стал преследовать бегущих врагов, но, не поддержанный соседями слева и справа, занял враже­ские окопы и удерживал их до рассвета.

На рассвете, подтянув свежие силы, белополяки обру­шили на участок полка О. Торфа ураганный артилле­рийский огонь и двинулись в атаку. Они потеснили вы­рвавшийся вперед полк.

Советское командование решило провести более тща­тельную артподготовку перед новым наступлением. Три артиллерийские батареи в течение получаса били по по­зициям врага, а затем 49-й и 50-й полки вновь пошли в атаку. Их смелый порыв увлек за собой соседние части 33-й бригады 11-й дивизии. Штыковым ударом красные воины выбили врага из окопов и погнали его к реке, не давая опомниться. Противник на восточном берегу был полностью разгромлен, потерял много людей и боевой техники. Командующий 15-й армией А. Корк объявил полкам 17-й бригады благодарность за блестящее выпол­нение боевой задачи. За этот бой Оскар Торф и получил свой второй орден.

После небольшого затишья в начале июля войска За­падного фронта вновь перешли в широкое наступление. 17-й бригаде предстояло пройти узкими тропинками через вязкие болота и только перед самыми вражескими позициями развернуться в боевой порядок.

Перед рассветом 4 июля в полной тишине первым вы­ступил 49-й полк, за ним - 50-й. Среди своих бойцов шел Оскар Торф, подбадривавший их. Красноармейцы то и дело оступались по пояс в болотную грязь. Трудно было идти по зыбкой земле. Останавливаться тоже нельзя - трясина сразу засасывала. Наконец болота, густой березняк остались позади. Полк сосредоточился перед окопами врага в ста шагах от них.

По общему сигналу тяжелые и легкие батареи от­крыли огонь по переднему краю обороны белополяков. Почти час продолжалась артиллерийская подготовка. Орудия смолкли, и под звуки «Интернационала» бойцы обоих полков неудержимо бросились в атаку. Коман­диры, политработники, красноармейцы, мокрые и гряз­ные до пояса, спешили перегнать друг друга, стараясь первыми ворваться в окопы. Преодолев препятствия, они после часового боя выгнали вражеских солдат из окопов, захватив многочисленные трофеи: пулеметы, автоматы, винтовки, обмундирование и другое снаряжение. Не ожи­давшие нападения белополяки бросили даже походные кухни с готовой пищей.

Продвигаясь вперед, 49-й полк захватил фольварк, вышел на линию южнее озера Межужоль. Рядом ус­пешно преследовали врага бойцы 50-го полка. Сбивая белополяков штыковыми ударами и обходными манев­рами, бригада вскоре вышла к реке Березина. Всю ночь шел упорный бой с укрепившимся врагом, мешав­шим форсировать реку. К рассвету полкам бригады уда­лось переправиться на другой берег. Восточнее фоль­варка у деревни Дедино белопольские офицеры, собрав разбежавшихся солдат и засев на высоте, попытались задержать наступавших. Но при поддержке орудий 4-й батареи бойцы 49-го полка с налета овладели высотой и обратили врага в бегство. 14 июля 49-й полк и другие части бригады освободили город Лиду. Восемь дней спу­стя бригада подошла к реке Неман и в ночь на 22 июля захватила горевшую железнодорожную станцию Мосты.

Сразу же были высланы разведчики для отыскания бродов через Неман. Но быстро форсировать реку не удалось. Только после того, как части соседней бригады обошли с тыла и фланга укрепленные позиции врага на другом берегу, воины 49-го и 50-го полков во главе со своими командирами переправились через реку.

Потеря рубежей на Немане деморализовала белополя­ков. Бригада быстро продвигалась вперед, преследуя по пятам отступавшего врага. Остался позади и многовод­ный Буг.

Но в середине августа польское командование сумело собрать большие силы на важнейших направлениях и прорвать фронт в нескольких местах. Начался общий отход Красной Армии из Польши. Отступала и 17-я бригада 6-й дивизии. Обескровленные, измученные не­прерывными боями, бойцы 49-го полка отбивались от наседавшего врага, переходя порой в контратаки, отстаи­вая с боем каждый белорусский город или деревню. Часто им приходилось прикрывать отход всей бригады. Оскару Торфу стоило больших усилий сохранять бое­способность полка в эти трудные дни, поддерживать в бойцах стойкость. К горечи, ощущаемой от сознания неудач на фронте, вскоре добавилось и большое личное горе. При отступлении от Варшавы пал в бою единствен­ный брат Оскара Торфа - Александр, командир взвода одной из частей Красной Армии.

Прекращение военных действий с Польшей застало бригаду на рубеже реки Березина. До весны 1921 года 49-й полк нес охрану демаркационной линии в Белорус­сии. Переброшенный в мае 1921 года в Воронежскую губернию, полк боролся с бандами под Бутурлиновской и Лисками. Все это время О. Торф оставался его бес­сменным командиром.

Осенью 1921 года О. М. Торф подал рапорт в штаб 6-й дивизии с просьбой направить его учиться на Военно-академические курсы высшего командного состава, только что созданные при Военной академии РККА в Москве. Просьбу его удовлетворили. В течение десяти месяцев О. Торф слушал лекции известных специалистов во­енного дела, усваивал коллективный опыт гражданской войны.

После окончания курсов его направили в Западную Сибирь на должность помощника командира 29-й Вятской стрелковой дивизии. Однако вскоре О. Торфа командировали в распоряжение командую­щего войсками Восточно-Сибирского военного округа. В это время Иоганн Бебрис, старый командир прославленного 76-го Карельского полка, уезжал в Москву в Военную академию. На его место и на­значили Оскара Торфа.

Три с половиной года он командовал карельцами, продолжая славные традиции своего предшественника, возглавлял другие части.

В мае 1932 года Советское правительство приняло решение о соз­дании ряда специальных академий РККА, в том числе Военно-инже­нерной. Руководителем новой академии стал Оскар Михайлович Торф.

Начало тридцатых годов было временем коренного технического перевооружения Красной Армии. В войска поступала новая инже­нерная техника. Без глубокого овладения ею нельзя было укрепить обороноспособность страны, поднять боевую мощь Красной Армии. О. М. Торф и работавшие с ним преподаватели, военные инженеры, в их числе будущий герой Великой Отечественной войны генерал Д. М. Карбышев, отдавали все свои силы, опыт и знания подготовке старших командиров инженерных войск.

С рослым, бритоголовым, представительным эстонцем-краснозна­менцем по долгу службы были хорошо знакомы многие известные военачальники: К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, М. Н. Тухачев­ский, А. И. Корк.. . Они бывали у него дома, высоко ценили его глубокие знания, душевные качества. Будучи человеком исключи­тельно скромным и честным, О. М. Торф никогда не «козырял» этими знакомствами. Как и многие командиры того времени, он был весьма нетребовательным к бытовым удобствам. Жил он с женой, его вер­ной спутницей еще по фронтам гражданской войны, и с двумя детьми в одной небольшой, скромно обставленной комнатке. Все имущество можно было уместить в один чемодан. Самыми ценными и памятными вещами в квартире были боевые награды комбрига: ордена Красного Знамени, золотые часы и именное оружие — трех­линейная винтовка и наган, полученные в знак признания его заслуг уже после гражданской войны.

Годы тяжелой, самоотверженной работы подточили железное здоровье ветерана. Он тяжело заболел. По выздоровлении О. Торф попросил освободить его от хлопотливой должности начальника академии. Ему предоставили более спокойное место начальника курса командного факультета в той же академии. Однако здоровье все ухудшалось. В середине 1935 года О. М. Торфу все же пришлось с горечью проститься с военной службой. Но комбриг Торф не смог совсем порвать с родной ему армейской жизнью. Пока позво­ляло здоровье, он работал сверхштатным преподавателем Военно-ветеринарной академии, читал слушателям тактику.

В первые дни Великой Отечественной войны О. М. Торф вместе с семьей эвакуировался в Новосибирск. Хотя он неоднократно выра­жал горячее желание защищать родину в рядах армии, врачебная комиссия из-за плохого состояния здоровья отказывала ему в этом. Однако во все трудные военные годы О. Торф вел активную общест­венную работу, помогал молодежи в военкоматах осваивать военное дело, стремясь по мере своих сил внести вклад в дело разгрома врага.

После войны О. М. Торф с семьей вернулся в Москву. В 1948 году он переехал в Ленинград, где жил вплоть до своей смерти 27 сен­тября 1951 года.

 

1. ЦГАСА, личное дело О. М. Торфа.

2. «Наша война» (орган Политотдела 6-й армии), 25 марта 1919 г.

3. ЦГАСА, ф. 1173, оп. 1, д. 347, л. 83.

4. ЦГАСА, ф. 1173, оп.1, д. 356, л. 161 об.

5. ЦГАСА, ф. 37837, оп. 1, д. 1162, л. 181.

6. ЦГАСА, ф. 1176, оп. 1, д. 356, л. 155; д. 357, л. 68.

7. ЦГАСА, ф. 1176, оп. 1, д. 357, л. 198.

8. Награждение утверждено приказом РВС Республики № 59 от 20 февраля 1921 г.